Наши методические приобретения

Details

Published on Saturday, 08 March 2014 18:15

Written by Татьяна Волковская

Ну вот, теперь третий этап — что каждый из нас взял для своего личного преподавания. Пожалуйста.

Утарбаев Б. Б.:

— Встреча с уроком Любовь Герасимовны возгрела ревность о том, как надо работать над уроком, использовать методики на фоне оснащения содержательного. Как-то более подходящие слова, более существенные смыслы надо искать, — это есть в опыте Церкви. У меня сейчас этого не хватает. Даже о характере преподавания училища Любовь Герасимовна сказала не своими словами, а охарактеризовала их словами протоиерея Дернова. Умение извлекать это для меня тоже обретение. Я тоже слышу необходимость в том, что жизненность на уроке нельзя терять, потому что эта цель у меня тоже стоит, но так получается, что на какой-то нотке заканчивается. В этом у меня проблема. Иногда это полезно бывает на более глубоком уровне.

Иванов Р. Н.:

— Для меня тоже ценно, что есть желание, чтобы урок был жизненным и налаживались отношения с теми авторами текстов, через которых идет рассказ, обращенность к иконам, слово Божие, благословленное на этот день. И важен анализ урока, записи, чтобы в будущем опираться на это и как-то изменять, улучшать, не повторять прошлых ошибок. Спаси Господи.

Воротникова Н. П.:

— Мне понравилось, что там много очень содержательных моментов.

Прот. А. Гармаев:

— Для себя-то что извлекла?

Воротникова Н. П.:

— Ну сейчас ничего сказать не могу, потому что у нас разные предметы, подход разный.

Прот. А. Гармаев:

— Подход разный. В тоже время корни единые.

Воротникова Н. П.:

— И у меня еще цель другая. Я сейчас сравниваю со своим предметом, — разные цели.

Прот. А. Гармаев:

— А есть точки единства и точка единения?

Воротникова Н. П.:

— Точки единства есть и единения тоже. Единства в том, что содержание большое и разнообразное. А единение в том, что учащихся, как Любовь Герасимовны, так и моих нужно привлечь, воцерковить, им нужно воцерковиться содержанием своего предмета.

Прот. А. Гармаев:

— Содержанием — это единство. А где здесь единение?

Воротникова Н. П.:

— Найти индивидуальный подход к каждому учащемуся — это разве не единение?

Прот. А. Гармаев:

— Ну вот это уже забота о человеке — студенте, это уже область единения, область тех живых связей, которые образуются в любом живом организме, сначала нравственном, потом духовном. Особенно, если это составляет жизнь во время урока, а у Любовь Герасимовны именно это составляет основу жизни урока. Вот это точка единения.

Утарбаев Б. Б.:

— Мне очень важно отношение с автором, и я тоже это использую, у меня на уроках применяется книга о Царстве Небесном протоиерея Дмитрия Дудко и святителя Василия Преображенского, епископа Кинишемского. И когда начинаешь о них говорить, еще и об Иоанне Златоусте, это очень трогает людей, они слушают их слова о его аде, о рае. Слушают, конечно, совсем по-другому. И это очень сильно действует на внутреннее состояние.

Прот. А. Гармаев:

— Я, каждый раз, слушая известный мне подробный и целостный рассказ о преподавании, где всегда Любовь Герасимовна делится со мной, уточняет, спрашивает, как построен урок. И для себя всякий раз вспоминаю о трех моментах.

Первое — это то, что все наработки, которые возникают в ходе нашей училищной работы, необходимо самому удерживать.

Мне как-то больше сейчас стало свойственно приходить на урок, внутренне только лишь обозначив для себя тему, и без какой-то тщательной подготовки урока, разработки его. А, тем не менее, каждый раз я вспоминаю о том, что такая разработка урока и подготовка его нужна, как бы там я ни был занят делами, как бы ни отвлекала меня реальность. Многосложная реальность нашей жизни — урок обязательно требует хотя бы минимальной подготовки и разработки его.

Второй момент — это применение и следование тем наработкам, которые есть, как в практике мировой, так и в нашей Российской, и, особенно, в практике нашего училища, которые, конечно, желательно было бы на уроках применять.

Я сейчас сознаю, что в течение этих 18 лет были различные периоды, когда отрабатывалась та или иная практика преподавания. И тогда этой практике, например, тем же отношениям с авторами, уделялось два-три года сугубого внимания, там были специальные проработки. А теперь получается, что я это оставляю и содержу только лишь как свою внутреннюю личную связь с каждым из них, как церковную связь. А непосредственно с самими учащимися я ее уже почти не произвожу. Хотя я вспоминаю эти уроки, когда именно побуждениям этих отношений я на уроке уделял две трети времени. И только одна треть у меня уходила тогда на само содержание. Я хорошо помню о том, насколько это иногда сложно, что даже элементарно невозможно разобраться в доверии авторов.

Оказывается, студент доверяет чему угодно, только не кому угодно. Сначала доверяет, как Любовь Герасимовна сказала, святости или не святости. Когда доверяет книге, то есть ли она в содержании других учебных заведений или нет.

И только потом он начинает обнаруживать, что, оказывается, вообще-то есть область живого доверия автору, что он никогда так, оказывается, не читал книги. Это все от нашего образовательного процесса, в котором авторы учебников и книг, и тем более, оригинальных трудов все уже удалены из поля зрения, поля изучения. Поэтому восстановление этих отношений должно быть очень серьезно.

Когда-то этому мы уделяли очень большое внимание. Студенты, которые сейчас приходят ко мне на урок, они те же самые, и значит, если я этому внимание не уделяю и такую работу с ними не произвожу, то очевидно, что они слушают урок вовсе без всякого отношения с автором. Но ведь, «Людей не слушать, в добре не жить».¹ Но тогда очевидно, что они не только с автором учебника или же с автором книги не имеют отношения, они, получается, и со мной тоже не имеют отношений. А мне думается, что у нас есть отношения. В итоге получится, что если мне сейчас не найти самому ту нужную середину в уроках, то фактически я не буду знать вообще результативности, потому что нечем им видеть результат своего урока, плодовитость этого урока, т. е. ни плодов, ни результатов, очевидно, никто не найдет.

Ну и третий момент — это живая ревность о студентах, о каждом из них, и отсюда работа с каждым характером. Это напомнило мне сейчас, что в последнее время я как-то больше в целом вижу класс и фронтально общаюсь с ними, меньше выделяю каждого из них. Такая конкретика обращений со студентами чрезвычайно нужна, особенно, например, когда педагогику преподаешь, уж там-то как раз живой образ отношений с конкретным студентом просто необходим на самих уроках. А у меня он, получается, сейчас теряется. И за эти три напоминания я очень благодарен Любовь Герасимовне.

Еще есть дополнения какие-то?

Утарбаев Б. Б.:

— Я больше был озадачен уроком. Услышал, что лицо училища в конкретике — это урок, и вот мы сейчас его обретаем из опытов. В общем, я хотел отметить важность этого и для себя тоже. Я просто сам хочу выделить это у себя и никак не могу начать, а тут я услышал, как это делает человек. Эта книга личности развития и роста, и там наработки училища многих лет. Вопросы из книги применяются на уроке. Руководствуется этой книгой Любовь Герасимовна. Там есть выделенные точно вопросы на разумение, именно ведущие вглубь. Более того, у меня было такое по неопытности и по неустойчивости моего духовно-нравственного состояния, что перед уроком я не готов бываю часто вообще никак, а надо идти на урок. И подхожу к батюшке, а батюшка советует: «Возьми вопросы жизни. Они весь урок выстраивают». Об одних только поговорили вопросах, после которых очень глубокие вещи открываются. Ну и содержание есть, как провести урок. Это, конечно, большое вспоможение. Сейчас в нас живут эти наработки на самом деле. Мы, может быть, говорим все содержание как-то сложно, но мы-то из них идем, потому что в нас это проработано, перекопано. Мы из этого сознания идем и делаем уроки, на самом деле, мы в этом-то едины. И почему важно все-таки уделять внимание содержанию, потому что оно может потихонечку-потихонечку сложиться, и ты можешь установиться как-то в своем каком-то характере, может быть.

Прот. А. Гармаев:

— Вероятно, закон оскудения включается.

Утарбаев Б. Б.:

— А потом откроешь книжку — и ты уже чего-то не исполняешь, а, может быть, даже немножко извратил. Потому что какое-то свое пришло что-то. Ну, может, это и хорошо, а может, это и не хорошо. Не могу сказать, может это развитие, а может, не совсем так. Главное — это все-таки соборный опыт, не чей-то личный, а соборный опыт, выверенный со всеми преподавателями. Вот что очень важно. Держаться его, как можно крепче, корешка такого. Это очень важный опыт. У меня способ не тот, а тем не менее, хочу начать, буду стараться. Спаси Господи.

Прот. А. Гармаев:

— Еще есть? Ну, давайте, тогда перерыв сделаем, потом Надежда Павловна.

---